Не вариант.

Жениться на Ясине, чтобы не нервировать дядю. А Лейлу оставить в доме няней девочек?

Не смогу я жить с одной, а любить другую.

Не вариант.

Есть еще один третий – сбежать всей семьей от дяди…

Заходим в дом.

Лейла сидит на диване в зале, укутанная в верблюжье одеяло Лили, пьет горячий чай с малиной. По обеим сторонам от нее сидят близняшки, ласково гладят маленькими загорелыми ручками одеяло.

Улыбаюсь Лиле.

– Ты у меня хозяюшка!

Впервые подошла ко мне близко, обняла. Наклоняюсь к ней, целую в щеку.

Глава 28

Лейла

Назар уезжает этим же вечером. Остаемся одни. Играем с девочками в шашки.

– Уложи младших, – командует Амир дочери.

– Может, я помогу? – спрашиваю едва слышно. Немного жалко Лилю. Она еще сама ребенок, а ей приходится ежедневно заботиться о Зехре и Зухре.

– Сама справится.

Амир указывает мне глазами, чтобы шла. Прощаюсь с девочками, следую за ним по пятам.

Остаемся одни в теплой, темной комнате. Чувствую всеми фибрами души, что мужчина хочет мне что-то сказать.

Не торопится, молчит.

Отворачиваюсь от него к зеркалу. И тут же лопатками ощущаю тепло его груди.

Это тепло – оно такое интимное обжигающее. Говорит само за своего владельца о чем-то сокровенном, о чем я не должна была знать раньше, пока не вырасту.

Но сейчас мне восемнадцать, и я уже имею доступ к тайнам взрослых.

Чувствую спиной, что в мужчине что-то переменилось за то время, что я сидела в подполе.

– Иди в душ, – шепчет, целуя горячими губами мою шею.

Ловлю в зеркале его странный горящий взгляд. Он прожигает мое лицо, мое тело. Горю под взглядом настоящего мужчины.

Быстрыми шажками спешу в ванную комнату, не хочу злить Амира. Не хочу заставлять его ждать. Хочу доставить удовольствие своим послушанием и покорностью. Он это любит больше всего.

Как бай, чьи жены и дети всегда вьются вокруг, создавая уют и рай.

Стиснув зубы, залезаю в душ с прохладной водой, которую мне включил Амир.

Зубы стучат. Меня сегодня весь день пытаются заморозить.

Крутанула кран с горячей водой и блаженно прикрыла глаза. Вот оно счастье!

Закатываю глаза, замираю в блаженстве, пытаясь понять, кто я, где я, почему я здесь. Мое ли это место или судьба-злодейка закинула меня в эту глухомань.

Еще вчера у меня было одно будущее, а теперь есть только это непонятное настоящее, выходящее за рамки моего понимания.

После душа, вытираюсь огромным пушистым полотенцем, надеваю ночную сорочку. Долго верчу в руках халат, обдумываю, стоит ли накинуть на плечи.

Остаюсь в одной сорочке.

Любуюсь собой в зеркале. С рыжими волосами я нравилась себе больше. Распрямляю пальцами кудряшки. После душа я всегда похожа на милую барашку.

Замечаю, что пальцы трясутся. Неудивительно. Ведь я одновременно жду и боюсь того, что должно произойти.

Сердце стучится, выламывая ребра.

– Всё будет хорошо, – возражаю ему, давлю на грудь.

– Лейла, ты скоро? – тревожный голос Амира.

– Я… – не успеваю договорить, он заходит в ванную.

Его горящий взгляд скользит по моему мокрому телу, к которому прилипла тонкая сорочка.

– Ты необыкновенная… алмаз, – голос с хрипотцой достигает моих ушей, бьет в живот. Импульсы тут же расходятся по низу живота. Меня потряхивает от нервного напряжения.

Сознание отмечает, что я чего-то жду от него. Даже не я, а мое тело. Напряженно закручивается в пружинку в ожидании какого-то решительного поступка мужчины.

– Иди, моя очередь, – немного холодно говорит Амир, подталкивая к дверям.

Включаю ночник, укладываюсь в кровать.

Бросаю озадаченный взгляд на пол – там лежит матрас.

Неужели Амир хочет оставить меня одну после всего, что мне пришлось пережить сегодня? Он не может так поступить со мной.

Спустя мгновение рельефная фигура Ами возникает рядом со мной. Цепляюсь жадно взглядом за его грудь с темными тестостероновыми волосами.

– Ложись со мной, – шепчу нежно.

– Лейла, не надо, – отвечает холодно, накрывая меня одеялом.

– Ты боишься того, что я никогда раньше… ни с кем? – язык не поворачивается назвать вещи своими именами.

Мужчина цепляется за меня взглядом, гладит по щеке.

– Спи! – Выключает свет и ложится на пол.

Меня будто бесы сталкивают с кровати. Встаю. Шлепаю босыми ногами к окну. Открываю его настежь, вдыхаю холодный осенний воздух.

– Что ты творишь? – Шепчет мне в шею горячими губами. Одной рукой придерживает меня за талию, второй закрывает окно.

Не успеваю даже повернуться к нему, как Амир толкает меня на кровать и сам следует за мной. Под нами продавливается матрас.

– Лейла, – теплые губы бродят по моим ключицам. Жадно целуют через ткань сорочки.

Делаю попытку стянуть с себя сорочку, но мужчина останавливает, пресекает мои попытки.

Испарина выступает над губой Амира.

– Ами, – нежно воркую я, теряя связь с реальностью.

Он подкладывает меня под себя, и я оказываюсь полностью в его власти. Сорочка задирается, моя кожа ног и живота горит, когда прикасается к горячей коже мужчины.

Шелковые подушечки пальцев бродят по моей коже.

Кайфую. Я в раю. Не знала, что прикосновения мужчины могут приносить подобные ни с чем не сравнимые ощущения.

Мои руки гладят его грудь.

– Что творишь? – со стоном выдавливает он.

Краем мозга понимаю, что за такие вольности прямиком отправлюсь в ад. Но меня это не останавливает…

Хочется стонать. Стон. Звуки вспарывают воздух в комнате и мою душу. Не осознаю, что это мой голос. Он такой резкий и глубинный… я так не умею.

От жарких поцелуев теряю голову совсем.

К черту!

Хочу любить. Сейчас. Именно этого мужчину.

Осознаю, что то, что сейчас происходит в моей жизни, это именно то, о чем всегда рассказывала Аленка!

***

– Девочки, как же я хочу большой и светлой любви. Мечтаю встретить такого парня, чтобы любить его до потери дыхания, до покалывания в подушечках пальцев, – шепчет Аленчик, сдувая с небесных глаз светлую челку.

– Тебя интересуют только поцелуи, – смеемся взахлеб с Леркой.

– Ограниченные вы. Амбициозные. Ничего не понимаете в настоящей жизни. Главное предназначение женщины состоит в том, чтобы стать чьей-то истинной!

– Милая, заканчивала бы ты читать женские романы, в жизни так не бывает.

– Бывает!

– Нет! Это фанфик о жизни. Не более, – спорит с младшей Лерка.

– Алена, ты уверена, в своих чистых намерениях, без всяких там обжиманий и поцелуйчиков? – едва сдерживая смех, интересуюсь у шестнадцатилетней сестренки. – Так-то в твоих романах всё детьми заканчивается, тройнями там, двойнями. Не боишься?

– Иди к черту! – обиженно отворачивается от нас.

– Хоть ты у нас витаешь в облаках, мы всё равно